Диверсант "shmoo"

Язык и письменность. Надписи, собственные имена, глоссы в телль-амарнских документах и у классических писателей, монолог у Плавта (Poenulus) являются недостаточными источниками для знакомства с финикийским языком. Первые монотонны, не всегда понятны; их содержание вращается вокруг одной и той же сферы понятий и не может дать богатого материала для реконструкции словаря и грамматики. Монолог у Плавта представляет приблизительную передачу народного (уже пунического) языка убогим латинским шрифтом и в рамках шестистопного ямба. Однако и из этого материала ясно видна большая близость финикийского языка к еврейскому в консонантизме, этимологии, синтаксисе и лексиконе. Различия весьма ничтожны, и все — диалектического характера. Так, в финикийском обнаружены следы сложной глагольной формы (как "fuit" с perf.); реже, чем в еврейском, употребляется член; слова иногда имеют более широкое или более узкое значение; некоторые слова, малоупотребительные в еврейском, обычны в финикийском; относительное местоимение — то же, что в ассирийском (ша), а не в еврейском (ашер); есть разница в вокализме. Наиболее близок к еврейскому диалект Библа, насколько он известен из надписи Иехавмелека. Различия против арамейского в финикийском языке те же, что и в еврейском. Насколько язык островных и африканских финикиян отличался от азиатских, мы не знаем; только африканские надписи времен римского владычества обнаруживают крупные различия в так называемом новопуническом языке (см. Карфаген). В Азии финикийский язык дольше противостоял напору арамейского (влияние его видно из транскрипций у Филона Библского) и греческого, чем еврейский; следы его встречаются еще в III в. по Р. Х. При Иерониме он уже вымер. В Африке новопунический язык окончательно уступил место только арабскому. Литература финикиян не дошла до нас, если не считать эксцеритов Евсевия из Филона Библского, выдававшего свой космогонико-евгемеристический трактат за произведение древнего мудреца Санхутиафона (см.) и написавшего его на основании библских и беритских источников. Иосиф в памфлете против Апиона приводит два подлинных ценных отрывка о тирских царях из Менандра Ефесского и Элия Дия, писавших на основании тирских городских летописей, по этим отрывкам можно видеть, что последние приближались по стилю к библейским так назыв. историческим книгам. С другой стороны, марсельская и карфагенская сакральные надписи напоминают книгу Левит и, может быть, представляют отрывки аналогичного ритуального кодекса.Евсевий сообщает нам еще (из Татиана) о писателе Лэте, переведшем на греческий язык труд финикийских философов Феодота, Ипсикрата (имена эллинизированы) иМоха. О последнем упоминают и другие авторы; Страбон (см.) относит его ко времени дотроянскому и, ссылаясь на Посидония, наз. его творцом атомизма. Некоторые памятники дошли до нас (в перев.) от пунической литературы (см. Карфаген). В финикийском оригинале мы имеем только надписи на камне, металле, печатях, монетах. Самые древние — печать, найденная в Хассан-бей-ли у Зенджирли, с упоминанием ассирийского царя, и посвятительная надпись на кусках бронзовой чаши в Кипре; обе по палеографии приближаются к надписи Меши (см.). Самой поздней, если не считать некоторых новопунических, считается декрет сидонской общины в Афинах, датированный 96 г. до Р. Х. Находят финикийские надписи по всей области распространения финикиян; от них обычай ставить надписи заимствовали и нумидийцы. По содержанию они или строительные, или надгробные, или вотивные.

История изучения Ф. и литература о ней. Интерес к Ф. особенно пробудился после Возрождения и Реформации. В XVI ст. были попытки читать финикийские надписи, тогда находившиеся на Мальте и в Сицилии, между прочим — потерянную теперь надпись на храме Афродита в Эрике. Историк последнего Кордичи даже списал ее, как мог, в своем труде. Пробовали, но неудачно, разбирать финикийские легенды на монетах. В то же время Скалигер издал (в сочинениях "De emendatione temporum" и "Thesaurus temp.") классические источники финикийской истории с комментариями. В XVII в. начали разбирать финик. части в Poenulus Плавта. Над этим, между прочим, потрудился знаменитый Самуил Бохарт, автор первого систематического труда по Ф., "Chanaan" (вторая часть соч. "Geographia Sacra", 1646). Здесь главным образом идет речь о колониях и языке финикиян. Благодаря полноте классического материала и критическому такту автора к книге не без пользы можно обращаться и теперь. В конце XVII в. Маундрелль путешествует по Ф., срисовывает памятники, тогда еще менее поврежденные и более обильные, сообщает интересные топографические сведения и вообще своими описаниями поддерживает интерес к Ф. То же можно сказать о Пококе, объездившем Ф. в 1737 г. Был он и на Кипре и списал 33 надписи, только что открытые в развалинах Китии. Почти в то же время (1735) магистр мальтийского ордена Guyot de la Marne издал двуязычную греко-финикийскую надпись, найденную на Мальте, и тем дал науке возможность искать ключ к чтению финикийских текстов. Нашли его англичанин Swinton и аббат Barth élé my. С этих пор начались работы над разбором финикийских надписей, которые стали находить на всех берегах Средиземного моря, хотя долго ученые еще не приходили к надежным результатам и только Гезениусу удалось стать на настоящий путь. Ему принадлежит первый капитальный труд в этой области, "Scripturae linguaeque Phoeniciae monumenta", содержащий сборник всех известных в его время текстов, грамматику, словарь, историю и т. п. (1837). Первое обширное сочинение по финикийской истории и древности дал Моверс в своем труде "Die Phoenizier" (1841—1850; вышли 4 части, обнимающие религию, историю до персидского времени, колонии и торговлю). Кроме того, в энциклопедии Эрша и Грубера им же помещена большая статья. Труды эти долго были единственными, и теперь еще иногда приходится с ними считаться; вероятно, они даже снова появятся в свет в переработке Кралля. Весьма важное значение имела находка в 1855 г. близ Сидона саркофага с надписью Эшмуназара (см.), оживив литературу и повлияв на снаряжение в 1860 г. по поручению Наполеона III экспедиции в Ф. с Ренаном во главе. Она обогатила науку весьма ценными наблюдениями над памятниками и топографией; отчет Ренана "Mission eu Ph é nicie" до сих пор остается настольной книгой для занимающихся этим предметом. Ренану наука обязана еще идеей сборника семитических надписей ("Corpus Inscriptionum Semiticarum"), первый том которого посвящен финикийским надписям и снабжен прекрасным комментарием и превосходными снимками. Кроме собственно Ф., продолжались исследования "колоний". Итальянские ученые изучали финикийское прошлое Сицилии, Сардинии, Корсики и Мальты, французские взялись за Карфаген (см.). С 1876 г. стали находить финикийские изделия в самой Италии. На Кипре работали: Чеснола (1865—76) — у Ларнака, Курия; он нашел множество памятников своеобразного кипрского стиля (его коллекция описана Doehl, "Die Sammlung Cesnola", в "Записках Имп. акад. наук", XIX; попала в нью-йоркский музей); Чеккальди ("Μοnuments antiques de Chypre", 1870), копавший и на берегу у Библа; Онефальш-Рихтер ("Kypros. Die Bibel und Homer", 1893). В 1882 г. основан кипрский музей (коллекция памятников кипрского стиля есть, между прочим, в музее Киевской духовной академии, куда она пожертвована архим. Антонином). В то же время деятельно производились работы в других частях Средиземного моря. Многое попало в Лувр и дало возможность разобраться в финикийской скульптуре ("Mus ée Napolé on III", под ред. Longperier; "Catalogue des figurines antiques de terre cuite", Heuzey) и даже дать попытку истории финикийского искусства: Perrot et Chipiez, "Histoire de l'аrt dans l'antiquit é ". Новый шаг в деле знакомства с финикийской древностью был обусловлен находкой телль-амарнской переписки 1887 г. и важными открытиями De Sarzeh в Вавилонии. Детальная разработка ассириологических и египтологических данных привела к пересмотру всего известного о Ф. и всех общепринятых представлений об этом народе. В этом смысле работают в настоящее время Винклер (многочисленные статьи и заметки в его "Altorientalische Forschungen" и отдел "Ph ö nikien" в III т. "Weltgeschichte" Helmolt'a) и Ландау (брошюра "Die Ph ö nizier" в серии "Der alte Orient"; Лпц., 1901, написанная по взглядам Винклера). Этими учеными высказываются остроумные, но весьма смелые гипотезы. Вместо доведенной Моверсом до абсурда системы находить финикиян и их колонии всюду, вымучивая из географических имен семитические корни, финикийская колонизация сводится ими на грандиозное хананейское переселение, наводнившее, подобно исламскому, север Африки, Испанию и острова; вместо роли культурных воспитателей Европы финикиянам уделяется только место продолжателей их более древних предшественников. Можно ожидать, что начавшиеся теперь исследования Крита и других островов прольют на этот вопрос еще много света. В то же время постоянно вновь находимые финикийские надписи дают материал для лингвистических и археологических изысканий, которые систематически ведутся Clermonn-Gra n neau и Lidzbarsky в специальных органах: "Recueil d'arch é ologie Orientale" (вышло 5 тт.) и "Ephemeris f ü r Semitische Epigraphik" (вышло 2 вып.). Кроме упомянутых сочин., можно указать еще общие труды: Pietschmaim, "Geschichte d. Ph ö nizier" (Б., 1889, в сборнике Онкена; богато иллюстрирована, но устарела и неполна); Gutschmid, "Die Ph ö nicier" (в "Kleine Schriften", II); Rawlinson, "Phonicia" (колл. "The Story of nations", Лонд., 1889; популярно); Ed. Meyer, "Phoeniciens" (в "Bibl. Encyclop.", 1902). По языку : Schröder, "Die Phö niz. Sprache" (Галле, 1869); Levy, "Ph öniz. Wörterbuch" (1864); Bloch, "Phö niz. Griossar" (1891). По религии: Baudissin, "Studien zur Semit. Religionsgesch." (I, II, 1876); Gruppe, "Die griech. Kulte und Mythen" (Лпц., 1889, стр. 347—40 9: "Die Phö nik. Litterature — о Санхуниафоне); Пальмов, "Идолопоклонство у евреев" (СПб., 1897); Глаголев, "Религия финикиян" ("Богословский вестн.", 1901); Никольский, "Воаз и Иахин" (Сборник в честь Ф. Е. Корша). По истории: Max Müller, "Asien und Europa nach ä gypt. Denkm." (Лпц., 1893); W. M üller, "Die Umsegelung Africas d. phö n. Schiffer"; Тураев, "Народ кефт" ("Ж. M. H. Пр.", 1893); "Вопрос о финикиянах в Балтийском море" ("Труды Χ археол. съезда в Риге"); Jeremias, "Tyrus bis z. Zeit Nabukadnezars" (Лпц., 1891); Lehmann, "Menander und Josephos" (Лпц., 1902). Библиография: Б. Тураев, "История изучения финикийской древности" ("Истор. обозрение", т. VI); По нумизматике: Babelon, "Catal. des monnaies grecques. Les perses Achémé nides" (П., 1893).